КОМУ БЫЛА НУЖНА РУССКО ЯПОНСКАЯ ВОЙНА?

Рейтинг пользователей: / 0
ХудшийЛучший 

КОМУ БЫЛА НУЖНА РУССКО ЯПОНСКАЯ ВОЙН

 

Русско японская война, начавшаяся в далеком 1904 году… Кто бы сейчас сказал, почему эта война началась, кому и для чего она была нужна, почему именно так все получилось? Вопрос отнюдь не праздный, ибо отголоски событий, теперь уже столетней давности, тем или иным образом отзывались в судьбе России на протяжении всего XX века.

 

На первый взгляд все тогда началось внезапно и неожиданно. «Ко мне подошел полковой адъютант и молча передал депешу из штаба округа: "Сегодня ночью наша эскадра, стоящая на внешнем Порт Артурском рейде, подверглась внезапному нападению японских миноносцев и понесла тяжелые потери", – писал в своей книге «Пятьдесят лет в строю» генерал лейтенант Алексей Алексеевич Игнатьев. – Этот официальный документ вызвал прежде всего споры и рассуждения о том, может ли иностранный флот атаковать нас без предварительного объявления войны? Это казалось столь невероятным и чудовищным, что некоторые склонны были принять происшедшее лишь как серьезный инцидент, не означающий, однако, начала войны. К тому же не верилось, что какая то маленькая Япония посмеет всерьез ввязаться в борьбу с таким исполином, как Россия». Молодой ротмистр граф Игнатьев в ту пору командовал эскадроном в лейб гвардии Уланском полку, и Дальний Восток, на котором ему вскоре было суждено воевать, казался из Петергофа бесконечно далеким. Зато людям в более высоких чинах война с Японией представлялась не только реальной и даже неизбежной, но и, более того, они провидели ее ход заранее!

«С января 1900 года в Морской академии начались занятия военно морской игры с целью проверки нашей боевой подготовки на Дальнем Востоке, – рассказывает в книге «На службе трех императоров» генерал от инфантерии Николай Алексеевич Епанчин. – Это было сделано по особому желанию Государя; старшим посредником был назначен адмирал Рожественский (тот самый, который в мае 1905 года приведет к Цусиме Вторую Тихоокеанскую эскадру), я был назначен посредником по сухопутной части. Для участия в этих занятиях я пригласил нашего военного атташе в Японии полковника Генерального Штаба Самойлова, находившегося временно в Петербурге; он основательно изучил японскую армию и был вполне в курсе японских военно морских дел. Он считая, что при тех условиях, в которых находятся наши войска и наша эскадра на Дальнем Востоке, при слабой провозоспособности Сибирского пути, трудности сосредоточения достаточных сил и снабжения их нам крайне трудно будет вести успешно военные действия против японской армии и японского флота, которые он оценил как очень серьезного противника. Об этом он доносил военному министерству, но его донесениям не давали должной оценки… Занятия проводились весьма серьезно и тщательно. Замечательно, что адмирал Вирениус, командовавший японской стороной, решил начать военные действия без объявления войны, как это и было сделано японцами в январе 1904 года, ровно через четыре года… После удачного «нападения» на русскую эскадру у Порт Артура «японцы» высадились у Дальнего и обложили Порт Артур…»

Разве не удивительно, как разыгранное на картах в 1900 м, сбылось в 1904–1905 годах? Получается, что противник поступал именно так, как и предполагалось! Хотя есть вариант, что подробный отчет об этой игре, выпущенный под грифом «весьма секретно», оказался в руках японской разведки и был использован японским командованием в качестве сценария грядущей войны. Впрочем, необходимо уточнить, из за чего же эта война случилась.

В изданной перед Первой мировой войной в качестве пособия для слушателей Николаевской Инженерной академии книге инженер полковника А. фон Шварца «Осада Порт Артура» четко говорится: «Ход естественного развития Русского государства издавна двигал его в сторону наименьшего сопротивления – на восток, к берегам Тихого океана. В середине XIX столетия Россия приобрела Южно Уссурийский край с гаванью, где был основан Владивосток. Но гавань эта замерзала и не могла служить хорошим портом для Сибирской магистрали, к постройке которой было приступлено в 1891 году. Необходимо было приобрести гавань незамерзающую, открытую для судов круглый год. Таковую можно было найти только на юге: в Корее или на Китайском побережье Тихого океана». Гавань действительно искали. И нашли – Порт Артур и Дальний (Далянь), которые в 1898 году Россия арендовала у Китая на четверть века. Все было бы хорошо, если бы на Дальнем Востоке не пересеклись интересы сразу многих государств – Англии, Франции, Германии да еще, естественно, Японии, воевавшей с Китаем в 1894–1895 годах и прибравшей к своим рукам Ляодунский полуостров. Европейцам это не понравилось, и они вежливо попросили японцев убираться к себе на острова, ограничившись полученной с Китая контрибуцией.

Вот тут надо сделать маленькое отступление. К сожалению, русские государи еще со времен Александра I, а то и раньше, почему то были уверены, что на Западе Россию любят и всячески пекутся о ее интересах. Вот и Николай II решил, что его дальневосточная политика будет и далее поддержана европейскими державами, а потому в 1900 году ввел свои войска в Маньчжурию. На самом деле поддержал его только германский кузен – Вильгельм II, и то лишь потому, что ему было очень выгодно, чтобы русские войска перетягивались с Запада на Восток. Прочие же государства Европы да еще и США, которые, во первых, сами хотели поживиться за счет китайских и корейских территорий и, во вторых, опасались усиления России, не только выступили против «русской экспансии», но даже стали помогать Японии.

Возможность решить все миром существовала. Это понимали и японцы, поэтому в Петербург приехал маркиз Ито, предложивший от имени японского императора разделить сферы интересов: Япония обосновалась бы в Корее, Россия – в Маньчжурии. Однако такое предложение принято не было, поскольку у России в Корее имелись свои интересы. Точнее, не у России, а у частного капитала, который, как нередко происходит и сегодня, вмешался в дело, всегда готовый осваивать чужие богатства в своих интересах.

Дело в том, что еще в 1902 году появился некий А.М. Безобразов, камергер и статс секретарь, организовавший в Петербурге авантюристический кружок, в состав которого входили великий князь Александр Михайлович и ряд других весьма влиятельных личностей. Безобразов предложил царскому правительству купить у одного разорившегося русского купца принадлежащие ему лесные концессии в Северной Корее на реке Ялу. Он сумел убедить высокопоставленных чиновников в том, что это позволит, во первых, сосредоточить на концессиях под видом рабочих войсковые части, на которые могла бы быть возложена задача по первоначальному удержанию японцев на случай войны, во вторых, захватить прилегающий к реке Ялу район, якобы богатый золотыми россыпями, которые могли быть обращены в собственность романовской фамилии.

После неудачных переговоров маркиз Ито поспешил в Лондон, где было подписано англо японское соглашение, направленное против России. Еще одним нюансом было то, что государь Николай II, неумолимо терявший популярность у своих подданных, прекрасно понимал положительное значение «маленькой победоносной войны». Однако он никогда не являлся стратегом, хотя судьба еще заставит его в 1915 году взять на себя роль Верховного Главнокомандующего. Царь не мог предвидеть всех трудностей предстоящей войны. Из Санкт Петербурга, столицы казавшейся могущественной в то время России, Япония виделась чем то очень маленьким и весьма отсталым… И, как теперь известно, не только из Петербурга. Вот свидетельство генерала Гамильтона, главного представителя английской армии при нашем противнике в Русско японскую войну. Его «Записная книжка штабного офицера во время русско японской войны 1904–1905 гг.» вышла в Англии в 1906 году и в том же году (!) была переведена и переиздана в России: «Интересно отметить то наличие впечатлений, которое производил на Японию и Англию целый ряд опубликованных в то время небылиц про Россию и ее будущие успехи на Дальнем Востоке. Как часто и авторитетно уверяли нас в Англии, что Россия прочно утвердилась в Маньчжурии, что Маньчжурия уже стала Россией… Как же поступила Япония? Она вдумчиво, внимательно обсудила истинное положение вещей и пришла к совершенно обратному заключению… Как легко было привести Россию в состояние сладкого усыпления прессой и общественным мнением Запада! Удивительно, как Россия не могла разгадать истинного могущества Японии, выражавшегося хотя бы в той непреклонности, с которой Япония, несмотря на всю свою умеренность, настаивала на важнейших для ее будущности требованиях, или в той решимости ее при начале военных действий… С каким понятным пренебрежением должна была смотреть Япония на все эти уверения и убаюкивания! Я думаю даже, что все это входило в ее планы».

Далее Гамильтон сообщал о встрече в Токио с одним весьма высокопоставленным лицом, которое «в виде доказательства особого расположения и доверия» передало генералу «подробный отчет о численности русской армии. Этот отчет, или, точнее, дислокация точно определяла как места расположения, так и боевой состав каждой из войсковых частей, расквартированных к востоку от озера Байкал… К ней были приложены документы, указывающие в подробностях число людей, орудий и лошадей, прибывших на театр военных действий… Я был поражен всем этим количеством точных цифр, а также и внушительной силой русской армии. Предполагалось, что имеется налицо 180 батальонов полного состава, а вместе с кавалерией, артиллерией и инженерами русские силы в Маньчжурии исчислялись до 200 000 человек. Я послал в Англию этот документ, однако… в нем не было ни слова правды».

Японские спецслужбы по всем направлениям поработали на славу! Они скрывали собственные знания даже от своих союзников, чем обеспечили грядущий успех. В частности, японский штаб отлично знал, что численность мобилизованной русской армии к 1 мая едва достигала 80 000 человек. Известно было и ее материальное и моральное состояние.

По свидетельствам современников, материальное обеспечение офицеров строевых частей было намного ниже уровня содержания средней прослойки чиновничества. Это способствовало тому, что в армейские учебные заведения шла молодежь, часто непригодная для другой общественной деятельности. Военный министр Куропаткин утверждал, что офицеры, наиболее подготовленные и развитые, бежали из строевых частей, устраивались в жандармы, земские начальники и даже надевали полицейский мундир… По словам генерала Игнатьева: «Молодое поколение офицеров привыкло исполнять военную службу, как всякое другое ремесло мирного времени; в них больше воспитывали чувство верности престолу, чем чувство тяжелой военной ответственности перед Родиной…»

Если офицер перестает чувствовать себя именно офицером, начинает завидовать тому самому статскому чиновнику, которого люди военные в те времена презирали, – армия заканчивается. Служба – это не только оружие, чины и мундиры, но прежде всего это воинский дух, армейская романтика, презрение к смерти и, как следствие перечисленного, ощущение собственного превосходства над любым, не имеющим чести принадлежать к военному сословию.

С солдатами дела обстояли еще хуже. Генерал Епанчин свидетельствует, что со времени введения общей воинской повинности в 1874 году «армия уже не была, как прежде, кастой, когда солдат служил почти всю жизнь; настроение народных масс сильно изменилось, даже и у нас, и появилась широкая подпольная пропаганда. А при таких условиях надо было основательно призадуматься – следует ли рисковать войной, а стало быть, и возможностью неудачи… Когда наши воины защищали родную землю, когда они шли защищать христиан от "бусурман", они понимали необходимость войны. Не то было при войне с Японией: почти никто не понимал необходимости этой войны».

О недальновидности русских политиков и генералов говорят многие факты. Например, тот, что воюющая армия была связана с Россией всего лишь одной железнодорожной линией: от Харбина на Мукден, на Ляоян и на Порт Артур. По этой одноколейке в течение двух лет осуществлялось все ее снабжение. Или тот, что русскую Маньчжурскую армию возглавил генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин, военный министр. Это было созвучно 1812 году, когда во главе 1 й Западной армии встал военный министр генерал от инфантерии М.Б. Барклай де Толли. Однако если Михаил Богданович имел богатый боевой опыт, то Алексей Николаевич обратил на себя внимание под Плевной, когда был капитаном Генерального штаба и состоял при Скобелеве… Это дало возможность остроумному генералу М.И. Драгомирову так прокомментировать назначение генерала Куропаткина: «Может быть, это и хорошо, только вот кто там за Скобелева?» Скобелева, к сожалению, не нашлось.

Как следствие, в ночь на 27 января 1904 года японцы без объявления войны напали на русскую эскадру, стоявшую на рейде у Порт Артура. В результате минной атаки были подорваны два лучших русских броненосца и крейсер… Можно, конечно, поверить и понять, что война оказалась неожиданностью для стоявших в Петергофе лейб уланов. Но почему нападение оказалось внезапным для моряков Артурской эскадры и русского командования на Дальнем Востоке?

Итак, XX век начался Русско японской войной. А следом шла Первая русская революция…

Добавить комментарий

Защитный код
Обновить

Животный мир

Самые читаемые

Самые популярные

   Copyright © 2012. Онлайн Энциклопедия. Администрация сайта не претендует на авторство опубликованных статей.
megaznanie@gmail.com
Яндекс.Метрика